Зная пять языков и желая «во всем дойти до самой сути», он мог бы к своим 30-ти сделать неплохую карьеру переводчика или университетского преподавателя. Вместо этого он на семь лет отправился учить детей в село Писклово Еткульского района, а недавно перебрался в 11-ю школу родного Еманжелинска.
Миссия выполнима
Виталий, что вами двигало, когда вы в самом расцвете молодости уехали в глухую деревню? Странный поступок, вы не находите?
– Конечно, если смотреть на дело с точки зрения уже проложенной колеи, то любой выход за ее пределы будет казаться чем-то ненормальным. Вроде как отучился в университете, имею три специальности, и вместо того, чтобы стать переводчиком в какой-нибудь богатой фирме или лингвистом, уехал в какую-то глушь. Получается, зря учился, что ли? Я так не думаю. Мне хочется попробовать себя в разных областях. Ведь человеку отведено не 10-15 лет, как собакам или кошкам. Так зачем же сразу заключать себя в какие-то узкие рамки, как будто бы завтра уже все закончится? Не имеет значения, где ты находишься, в деревне или городе. Главное, чтобы занятие было по душе. Я не исключаю, что через какое-то время займусь чем-то другим. А пока я здесь, учу детей, и мне это нравится. Работая в селе, я вообще ощущал себя каким-то первопроходцем, местным Христофором Колумбом. Это был необычный и интересный опыт. Мне нравилось делиться знаниями и самому делать открытия.
– Это было что-то вроде миссии?
– Да, это правильное слово. Я именно так и стараюсь относиться ко всему, что делаю.
– Как вы думаете, что мешает молодым преподавателям последовать вашему примеру? Ну, может, не только преподавателям. Тем же врачам.
– В первую очередь их останавливает материальная сторона вопроса. Да, сельский учитель получает зарплату на 25% больше, чем городской. Но этого явно недостаточно, чтобы заставить человека решиться на такую перемену в жизни. Плюс к тому, нужно обеспечивать их комфортным, просторным жильем, особенно семейных. Но есть и чисто психологические моменты – молодежь элементарно трусит ехать работать в село. Для многих это равноценно жизненной катастрофе. Они думают: «Если это произойдет, значит я неудачник». Честно признаюсь, меня тоже какое-то время после приезда в Писклово терзали сомнения, но довольно быстро я сумел их разрешить.
Важно все, даже одежда
– Ваш интеллектуальный багаж оказался там к месту? Я хочу сказать, что у городских есть какой-никакой стимул к изучению иностранных языков, да и вообще к учебе, а у деревенской ребятни он откуда?
– Конечно, тамошние ребята это особый народ, их жизнь сильно отличается от жизни их сверстников в городе. У них меньше, чем у последних, остается времени на учебу и увлечения из-за домашнего хозяйства родителей. Собственно, большинство трудностей отсюда и проистекает. Кроме того, на селе все школы малокомплектные, там очень мало учащихся, что снижает образовательную мотивацию сразу в двух, скажем так, измерениях. Во-первых, потому, что детям не на кого равняться в классе. Во-вторых, им не нравится, что спрашивают за уроки только с них одних, то есть получается какое-то репетиторство. Поэтому приходится в процессе работы решать разные дополнительные задачи: как сделать уроки интереснее? как облегчить выполнение задания? И т.д. Лично я прибегал к играм, разным соревнованиям, то есть старался дать какой-то толчок.
– Оно того стоило?
– На селе есть способные ребята, желающие учиться, которые при всех трудностях показывают результаты лучшие, чем основная масса городских школьников. Ради них стоило попотеть. У меня были такие ученики, которые после выпуска поступили в высшие учебные заведения. Например, Сережа Писколов и Вова Рябченко учатся сейчас в Челябинской медакадемии, Рома и Ира Алехановы, брат и сестра, – в ЮУрГУ. Пусть таких будут лишь единицы, но ради них в деревню стоит привлекать молодых педагогов, внедрять новые образовательные технологии, оснащать школы современной техникой. Это делается, но недостаточно активно. На мой взгляд, только процентов на 50 от потребности.
– А ваш-то предмет сыграл какую-то роль в судьбе ребят, которых вы назвали?
– Думаю, да. От меня там, наверно, процентов 20. Ведь иностранный язык это не прикладная дисциплина. Его изучение расширяет общий культурный горизонт, задает определенный интеллектуальный уровень. Ну, и личный пример… Я старался быть для них образцом поведения, речи, вплоть до одежды даже. На самом деле дети очень восприимчивы к таким вещам.
Ленин в луже
– Вы, насколько мне известно, самостоятельно изучили китайский язык…
– Это получилось случайно в определенном смысле. Несколько лет назад я работал в лагере «Золотой колос», где познакомился с человеком, который потом стал моим лучшим другом. У него был русско-китайский разговорник, который он привез из поездки в Поднебесную. Очень хорошая вещь – все слова даны в транскрипции, плюс есть иероглифическое написание. Я заинтересовался, выпросил эту книжку, стал заниматься. Очень помог Интернет – там я мог оттачивать произношение. Вот так и изучил… То есть это был чисто научный интерес, никак не связанный с мировой китайской экспансией.
– Ну, а если все-таки с этой точки зрения посмотреть на вопрос, то имеет ли смысл предпочесть китайский европейским языкам?
– Что касается России, то по моим ощущениям китайский язык здесь сейчас на втором месте по важности после английского. Году к 15-му или 20-му он выйдет на первое место. Вы ведь и сами видите, каково влияние китайцев на русском Дальнем Востоке. О месте этого языка в остальном мире мне трудно что-то сказать.
Однако хотел бы предупредить всех, кто сейчас бросится штудировать китайскую грамоту – этот очень непростое занятие, особенно для носителей индоевропейских языков, к которым относится русский. Более того, расскажу такую вещь. Брюс Ли, кажется, однажды признался, что говорить на не родном английском ему гораздо проще, чем на китайском. Многие его соотечественники того же мнения.
– Как ученики реагируют на ваше увлечение?
– Очень оживляются, когда узнают. Часто спрашивают: а как по-китайски будет это слово или то? Сами составляют целые фразы. Вряд ли они имеют понятие о глобальных процессах. Их интерес к языку я связываю с мощным проникновением восточной составляющей в молодежную культуру. Мультфильмы «анимэ», компьютерные игры, стиль в одежде – во всем этом чувствуется влияние азиатских стран, с которыми мы тесно граничим.
– Вы изучаете языки самостоятельно. Как лингвист, получивший систематическое образование, что можете сказать об эффективности такого метода?
– Самообучение – это самый продуктивный путь! Кроме шуток. В институте вас заставляют следовать некой жесткой программе, которая может вам и не подходить. То есть вы превращаетесь в объект приложения методики, а должны быть субъектом – тем, кто добывает знания. Языковые курсы более предпочтительны, но и они не лишены недостатков. При наличии Интернета, я думаю, для самостоятельного освоения языка вообще нет никаких препятствий. Он научит и понимать чужую речь, и самому говорить. Можно только посочувствовать Ленину, который, прекрасно зная английский, приехал в Америку и сел там в лужу – он никого не понимал, и его никто. У него не было Итернета…
НОУ-ХАУ
Помимо школы Виталий Семенович преподает в шахматном кружке в Центре детского творчества «Радуга». У него уже около 90 учеников.
– Будь моя воля, я бы включил шахматы в список обязательных предметов для изучения в школе! – заявил учитель. – В отличие от математики, к которой не у каждого есть способности, которая требует определенной базы знаний, шахматы развивают мышление на простых конкретных примерах. Достаточно знать, как ходят фигуры. К тому же шахматы – это игра, а именно знания, полученные в игровой форме, усваиваются лучше всего.
Говорите ли вы по-уральски? 
Челябинск мы любим через силу. В городе приживается хорошее, но отсекается лучшее 
Понимать по-евразийски. Какой язык надо учить, чтобы быть востребованным