На самой маковке – изящный парусник, тонкие паруса его полны ветра и, кажется, он стремительно отмеривает мили среди холодных облаков, похожих на штормовое море. «Бим-бим-бим!» в такт порывам ветра плачет рында.
– Здесь живет боцман, бывший моряк-подводник, – подсказали местные жители.
В доме – спасательные круги, штурвалы, бинокли, компасы, бортовые часы, кортик, водолазный костюм, атласы морей и океанов, лоции, глобус, военно-морской китель с наградами, черные пилотки и бескозырки, якоря, рынды, боцманский нож, морская шинель и бушлат, кренометр подлодки и снарядные гильзы, сухие крабы, морские звезды и раковины со всех земных морей и океанов, морские справочники и знаки различия, моряцкая утварь, фотографии экипажей и подводных ракетоносцев на разных румбах и океанских широтах. И еще чего много.
В иллюминаторе – степь
Я потрогал вымпелы и военно-морские стяги, развешанные по стенам, пробежался по крутой лестнице-трапу с надраенными до солнечного блеска медяшками, послушал, как хозяин дома исполняет на боцманском горне команды – «Подъём флага», «Боевая тревога», «Отбой», посмотрел в окно-иллюминатор на варненскую степь и… явственно ощутил крепкий запах морского рассола, тугие пощечины океанского ветра.
Чего в этом человеке больше: романтики, ставшей его настоящей жизнью? Или самой жизни, ставшей для него романтикой?
Итак, Виктор Зубков, обыкновенный деревенский парень из Правды, после окончания Уфимской мореходки ушел служить на подводный флот. На двадцать лет атомный подводный ракетоносец К-441 стал для него домом. Очень редко кров ему давал берег – в Таллине, Северодвинске, Владивостоке, поселках Гаджиев, Рыбачий, Вилючинск, на базе атомных подводных лодок Оленья Губа (Камчатка) – именно там, где ложился на короткий отдых грозный подводный крейсер, несущий на борту 16 баллистических ядерных ракет и 12 противолодочных торпед.
И горбачеву, и Ельцину хороша
В 1987 году К-441 посетил Михаил Горбачев. Президент шустро бегал по отсекам, заглядывал в каюты, не уставая, задавал офицерам вопросы, а потом вдруг обратился к вытянувшемуся в струнку перед Главнокомандующим боцману Зубкову:
– А ведь хороша лодка, а? Как считаешь, боцман, а?
Виктор не успел тогда ничего ответить – президент уже бежал дальше.
Через два года в Георгиевском зале Кремля, вручая боцману Зубкову медаль Ушакова за беспримерное кругосветное плавание, Горбачев коротко и энергично встряхнул Виктору руку:
– А ведь и впрямь хороша лодка, а? Как считаешь, боцман, а?
– Так точно, хороша, товарищ президент! – ответил Зубков.
А в 1991 году, когда К-441 стояла у пирса Рыбачьего, на борт субмарины прибыл Борис Ельцин. Он не задавал вопросов, больше слушал и время от времени уважительно бил здоровенным кулачищем в водонепроницаемые переборки. Ему тоже очень понравилась подлодка.
Неудивительно: экипаж К-441 (140 моряков) был одним из лучших, а лодка была воплощением самой блестящей инженерной мысли. Об этом знали не только на Северном и Тихоокеанском флотах, об этом были хорошо осведомлены потенциальные противники, потому днём и ночью с воды и воздуха они пытались все время её тщательно опекать.
Увы, это у них плохо получалось. Мощнейшая двигательная установка, совершенное навигационное оборудование, особая система обнаружения противника и маскировки судна позволяли ракетоносцу легко ускользать от надоедливых глаз натовских наблюдателей и, затерявшись в глубинах, выполнять боевую задачу.
Например, лишь когда К-441 возвратилась в родной док, американцы узнали, что неуловимая советская подлодка с глубины 45 метров сделала залп шестнадцатью баллистическими ядерными ракетами, каждая из которых могла бы уничтожить целый штат в США. И каждая из боеголовок легла точно в цель. Нет, натовские подводники не умели стрелять с такой глубины, и тем более, залпом…
Четырнадцать раз боцман Зубков уходил на К-441 в автономное трехмесячное плавание, всплывал вместе с ней в полынье Северного полюса, в Атлантическом, Тихом, Северном Ледовитом океанах, в Белом, Баренцевом, Карском, Чукотском, Воточно-Сибирском морях. Он участник беспримерного арктического перехода Мурманск-Петропавловск-Камчатский, всё под паковыми льдами. На его кителе кроме медали Ушакова за кругосветное плавание появились медали первой и второй степеней «За безупречную службу», медаль ветерана Тихоокеанского флота, знак «За дальний поход».
Спас 20 матросов
– Как-то при погрузке ракеты в шахту лопнула труба окислителя ракетного топлива, и ядовитейший химический реактив пролился вовнутрь, – вспоминает Зубков. – Матросы, надышавшись парами концентрированной азотной кислоты, долго отлеживались в госпитале. Но мы аварию устранили. В 1984 году в пятом ракетном отсеке произошел порыв воздушной магистрали, и давление в 400 атмосфер буквально разорвало четверых матросов.
Во время одного из боевых погружений в Беринговом море корпус лодки неожиданно затрясся и оглушительно загремел, словно по нему били огромные кувалды… Несколько минут субмарина не слушалась рулей – так она восприняла подводное землетрясение.
А потом в совместном походе затонула подлодка К-19. Во время этой трагедии не растерялся мичман Н., он один методом шлюзования спас с глубины 40 метров двадцать матросов. Геройскому мичману пообещали тогда за его подвиг квартиру и новенькую автомашину. Но ничего не дали, только пригрозили, чтобы держал язык за зубами… Правда, об этом вскоре узнали натовские наблюдатели, которые заявили, что в Америке бы за такой поступок человек обязательно стал национальным героем.
В 1995 году атомный подводный крейсер К-441 списали, а боцмана Зубкова уволили на пенсию. Это был удар. Виктор долго ходил по палубе своего корабля и… не мог удержаться от слез. Невозможно было представить, что ударный корабль, гордость флота, совершеннейшее оружие страны превратится вскоре в груду металлолома.
Отсеки в курятнике
В то время на Большую землю уже отбывали сослуживцы Зубкова, каждому разрешили увезти на нее до 120 тонн груза… Это были автомашины, холодильники, японская телевидеоаппаратура, мебель, кухонная утварь – то, чем разжились семьи моряков за время службы.
Виктор вёз домой в село списанное корабельное имущество (то самое, что перечислено в начале статьи) и даже… водонепроницаемые двери отсеков субмарины. Зачем? Он сам тогда не знал, что построит в своей родной Правде, на краю пшеничного поля, большой и красивый дом, непохожий на другие, с бронзовой табличкой «К-441» -той самой, что двадцать лет была намертво приклепана к корпусу ракетоносца, в котором он кружил все эти годы по подводным дорогам Земли всех морей и океанов, денно и нощно охраняя рубежи Родины.
Сегодня водонепроницаемые двери отсеков несут самую, что ни на есть, мирную службу: Виктор установил их в сарае и курятнике. По лестнице-трапу он взлетает на второй этаж к иллюминаторам, смотрящим в степь. Под вечер, когда на деревню опускаются сумерки, дом боцмана Зубкова зажигает настоящие бортовые огни подлодки: левый – красный, правый – зелёный. И, кажется, что дом моряка продолжает свое кругосветное плавание. В России.
«Стрижи» прилетели. Как в Челябинске отмечали День ВВС 
Последнее плавание. Теплоход «Булгария» тонул с музыкой 
Караваны «Кобр»: Наш земляк смог «переобуть» самолёт прямо во время полёта 
Каждый шаг как подвиг. Врач о том, как на земле встречают космонавтов