Своим телом
Это случилось в 2003-м. Карелия, пограничная застава. Солдат-срочник Чухонцев по приказу командира перекачивал из цистерны бензин. В это время на заставе было 60 человек, несколько машин, бочки с бензином, с соляркой, с маслом. Когда заискрила проводка, ничего другого не оставалось, как броситься на пламя своим телом. Он помнит, как его тушили, а потом была чернота. С глубокими ожогами Николая Чухонцева срочно отправили в Москву. Огромная кровопотеря, ожоги 90% поверхности тела. Три первых месяца – кома. В госпиталях он провёл 2 года и 2 месяца!
– Меня врачи подняли, когда я из комы вышел, смотрю, а у меня нет ног, – вспоминает Николай. – Мне казалось, что я кричал, матерился и махал руками. А на самом деле просто молчал и плакал. Я ведь тогда не то что говорить, я дышать и глотать не умел! Трубка в трахее.
Пришлось заново всему учиться. Заговорил по просьбе мамы. Она приехала в госпиталь, плакала около меня: «Ну скажи «мама»! Ну скажи!» Я сказал. Вернее, промычал.
Николаю сделали восемь операций по пересадке кожи. Из дома в письме написали: одна из сестёр выходит замуж.
– Хочешь поехать на эту свадьбу? – спросил Колю лечащий врач.
– Все придут посмотреть, какой я стал, – ответил он. – Не хочу, чтобы меня жалели.
Врачи готовили его к выписке, а Коля ещё не мог ничего делать руками: раны зажили, но шевелить руками было больно. Мать кормила с ложечки, а потом её сменил отец.
Он поставил перед сыном суп, второе, нарезал хлеба и сказал:
– Ешь.
– Бать, как же я буду есть-то?! – попробовал было возразить Коля.
– Захочешь – будешь! – оборвал отец.
Тогда голодный Коля ухватился кончиками пальцев за ложку и, проливая суп, начал есть.
– С этого дня меня больше никто не кормил, – рассказывает он.
Хоккей и настоящие мужчины
Домой Николай приехал в инвалидной коляске, его поставили на очередь за протезами. Чтобы не сойти с ума, парень стал тягать железо, ездить в Челябинск на соревнования для инвалидов – гонки на колясках, стрельба из пневматики. Познакомился с парнем-колясочником из Златоуста, который и рассказал ему о клубе по следж-хоккею в Ханты-Мансийске.
– Я про такой вид спорта даже не слышал, – признался Коля. – Оказалось, это хоккей для спортсменов с нарушениями нижних конечностей. Игроки сидят в специальных санях на одном полозе, отталкиваясь ото льда руками и клюшкой.
Коля поехал на разведку. Один. Сначала на автобусе до Челябинска, затем на поезде до станции Пыть-Ях в Сибири, а потом ещё 300 километров на автобусе.
Через две недели тренировок Чухонцева взяли на первые соревнования. Сейчас у Коли четыре медали, за плечами – два чемпионата в Польше и самая главная победа – на чемпионате России, который проходил в Сочи в марте этого года. – Следж-хоккей почти ничем не отличается от обычного! – рассуждает Николай. – Мы даже морды, случается, бьём команде-противнику. Говорят, в Челябинске на базе ледовой арены «Трактор» тоже собираются развивать следж-хоккей. Хорошо бы…
Сегодня в трудовой книжке Николая Чухонцева значится «спортсмен-инструктор Центра спорта инвалидов Югры», он нападающий в сборной Югры по следж-хоккею. Чтобы регулярно мотаться на работу в Ханты-Мансийск, Коля на деньги с армейской страховки (300 тыс. рублей) купил «семёрку», оснастил её ручным оборудованием.
– Обожаю водить! – признаётся он. – Иногда даже лихачить начинаю.
Стать ходячим
Два года назад, подсев на соцсети, Николай познакомился с девушкой. Таня долго не хотела «добавлять его в друзья». Но вот на днях Коля и Таня отметили годовщину совместной жизни. Чухонцев уже мечтает о первенце-сыне. Хорошо бы растить его в собственной квартире (молодые снимают жильё в Магнитогорске, на втором этаже).
Ходить Николай всё ещё учится. Сначала – на маленьких учебных протезах, но они натирали ноги в кровь. Другие, новые, сделали слишком длинными. Коля шутит: неудобные, падать высоко! Поэтому на второй этаж к возлюбленной ползёт на руках. К родителям в посёлок Южный Николай теперь ездит в гости, по выходным. На тракторе с ручным оборудованием вспахивает огород.
«Заболел ожогами»
– На армию у меня обиды нет, – твёрдо говорит Николай. – Разве что на военкомат. Меня военкомат с Пенсионным фондом друг к другу долго футболили, всё пенсию платить не хотели. У меня же военная травма, а они мне говорят в один голос: мол, нет у тебя травмы, Коля, ты просто заболел. А чем я заболел? Ожогами что ли? Если бы не ВТЭК (врачебно-трудовая экспертная комиссия), они бы мою инвалидность гражданской признали. В общем, 14 тыс. рублей в месяц я теперь имею. Был бы контрактником – мне бы за такую травму вообще 2 млн рублей единовременно выплатили.
– Знаете, в армии мы с пацанами жетоны делали, – вспоминает Николай. – Я свой жетон на шею повесил, а крестик снял. Он тут же куда-то затерялся. И вот на следующий день я и сгорел.
Ещё в госпитале, когда его, выжившего героя, приезжали снимать журналисты со всей страны, Николай Чухонцев сказал, что свою жизнь на самотёк не пустит.
– Видел я таких сирых и убогих, – с сожалением говорит он. – Нет у него ног, так он на всё рукой махнул, пьёт на людские подачки и валяется на обочине. У другого вроде руки-ноги целы, а он на коляске инвалидной катается, тоже милостыню собирает. Я никогда так не буду.
Войну прошёл, а на гражданке «сломался»: Валерию Пешкову нужна помощь читателей «АиФ» 
Особенный Глеб. Как живёт мальчик, у которого 30 медицинских диагнозов 
«Не умею плакать». Инвалид из Сатки ставит спортивные рекорды на коляске 
Жизнь после вердикта «смысла нет». Разговор с паралимпийцем