Диагноз через решётку. Как лечат южноуральских осуждённых

В каждой из 22 исправительных колоний, что действуют на Южном Урале, независимо от режима, есть собственная медсанчасть. 

Кроме этого, созданы три специализированных медицинских учреждения, которые принимают осуждённых со всей области со сложными диагнозами - ВИЧ, туберкулёз, психические расстройства. Нашему корреспонденту удалось побывать в местах не столь отдалённых - рядовой МСЧ  ИК № 2 , расположенной на окраине  Челябинска.

Склонные к нападению

На входе в медсанчасть - два стенда с  портретами осуждённых. Десятка два портретов с говорящей надписью - «Пациенты, склонные к нападению на медперсонал». Этих посетителей каждый сотрудник медчасти обязан знать в лицо. Всё общение персонала с осуждёнными происходит исключительно через решётку. Стальные прутья от пола до потолка делят надвое каждый кабинет.

Далее будка передвижного флюорографа и несколько арестантов в ожидании своей очереди на снимок. 

- Дважды в год пригоняем с «тройки» (ИК № 3 - она же специализированная областная больница для ЗК) флюорограф и все сто процентов контингента через него обязательно проходят, - говорит начальник медсанчасти Сергей Першин. -  Поэтому у нас выявляемость заболевания туберкулёзом намного выше, чем на воле. Наши дважды в год проходят ФОГ. Раньше выявили - раньше начали лечить. 

В штате тюремной  больнички - терапевт, психиатр, дерматовенеролог, гастроэнтеролог и стоматолог. Сидельцы сдают обязательные анализы, после которых становится понятно:  останется он здесь (если подтвердится туберкулёз), или  его распределят в другую «зону», где специализируются на лечении гепатитов, ВИЧ. 

С диагнозом ВИЧ здесь остаются только те, у кого обнаруживается ВИЧ-ассоциированный туберкулёз. Такие пациенты получают ВАРТ- высокоактивную  ретровирусную терапию. Между прочим, один  годовой курс лечения такими препаратами обходится государству в 800-900 тыс. рублей.

Стоматологов любим

Проблема с зубами здесь  у каждого второго. Осуждённый Владимир Никитин сознался, что посещает стоматолога каждые полгода:

-Там, на свободе, я в поликлинику практически не обращаюсь. Как представлю: очереди, да ещё талончиков к нужному врачу вечно не хватает. А тут времени свободного много - запишусь заранее на приём и лечусь.  

При строгом режиме все передвижения по территории жёстко ограничены. Поэтому заключённые, которым врач назначает курс  лечения, например, антибиотиками (трижды в день), автоматически попадают в дневной стационар. Здесь это три палаты по 15 коек. Пациенты приходят утром, получают положенное лечение и вечером отправляются по отрядам. Контролирует весь процесс лично начальник медсанчасти. За плечами Сергея Першина - военно-медицинская академия. На вопросы, почему предпочёл такое закрытое место службы востребованной гражданской профессии и гуманным ли считает избавление от зубной боли и сердечных мук душегубов, грабителей, педофилов и наркоторговцев (это основной контингент «двойки»), отвечает не сразу:

- Чем больше людей мы здесь избавим от туберкулёза, ВИЧ, гепатита, тем  меньше вероятность, что они кого-то смогут заразить на свободе. Да и клятву врача никто не отменял, где основная идея - не навреди. А в личные дела осуждённых мы стараемся без особой необходимости не заглядывать, иначе невозможно работать будет.

Кстати, медикам за решёткой платят больше, чем коллегам в обычной больнице. У них льготная пенсия (год идёт за полтора-два, в зависимости от специальности).  И практически каждый сотрудник закрытой больницы на вопрос «Почему вы здесь?» отвечает:

-Так ведь и здесь тоже люди. Их тоже кому-то лечить надо…

Смотрите также:

• Челябинские врачи за год пересадили 14 органов →
• Юлия Бухарская: Свинка здравоохранения →
• Дом для смертельно больных →