Именно так, изменяя электродный потенциал металла с отрицательного на положительный, действуют летучие сверхингибиторы разрушения - уникальная разработка доктора технических наук, профессора ЧГАУ Олега Ильича Голяницкого.
В руках 85-летнего профессора - толстая книга самиздатовского вида, с таблицами, графиками и выводами. Трудно поверить, но этот научный труд о теории и практике сверхингибирования появился, благодаря трофейному фашистскому оружию.
- В 1942 году, после разгрома немцев под Москвой, нашли много ржавого фашистского оружия, которое решили восстановить для нашей армии, - рассказывает Олег Ильич. - За разработку метода взялся уралец, доктор химических наук, профессор и сотрудник Госкомитета Обороны Степан Афанасьевич Балезин. Уже в 1944 году за внедрение в производство ингибиторов, ожививших трофейные фашистские автоматы, учёный получил сталинскую премию. До разработки Балезина в качестве ингибиторов в промышленности использовали "супы" - смесь кислоты, гнилой муки и разных других пищевых отходов. Этими "супами" уральские мастера стравливали окалину и ржавчину без порчи самого металла. "Супы" профессора Балезина впервые были веществами химическими и сильнодействующими.
Война и химия
На факультет естествознания 2-го МГУ (так в то время неофициально называли Московский педуниверситет) к профессору Балезину Голяницкий пришёл уже после Великой Отечественной войны, хотя химия, физика и экономика занимали его ещё в школе. Первым же научным размышлением стало письмо Сталину о процессах в народном хозяйстве. Послание вождю, выведенное детским почерком в 1938 году, конечно же, не сохранилось. В отличие от армейских записок по химии, сделанных на страницах трофейного японского блокнота.
- В августе 45-го мы перешли границу на реке Халхин-Гол, - рассказывает профессор, разворачивая пожелтевшие от времени японские военные карты. - Смели все вражеские пограничные заставы и захватили города Дайрен, Порт Артур, взяв в плен Квантунскую армию Японии. Наша часть расположилась в главном Приморском парке, так что на утреннюю зарядку мы бегали прямо к морскому заливу. В свободное от боёв с немцами время я делал записи в блокноте.
Нелегко достался молодому советскому химику блокнотик, украшенный японской каллиграфией. В составе стрелковой Ленинградско-Хинганской дивизии Олег Ильич прошёл в 1945-м всю Маньчжурию. Вместе с передовым отрядом пересёк на автомобиле пустыню Гоби, передвигаясь в сутки по 200-500 безводных километров: вода в колодцах была отравлена.
Сверхидея
Сегодня профессор Голяницкий занимается сверхингибиторами, которые добавляются не в кислоту, как в случае со ржавым оружием, а в воду, масла, топливо, краски. Такая добавка не только противостоит коррозии, но и сохранает прочность металла. Известно, что медная или стальная проволока, если её скручивать, выдерживает 10 оборотов и рвётся. Вещества-замедлители, добавленные в воду, делают проволоку такой прочной, что металл выдерживает до 40-50 оборотов.
Теория ингибирования перешла в практику в 1958 году, когда эти летучие вещества впервые внедрили в цехах ЧТЗ, а с середины 60-х - на предприятиях по всему Советскому Союзу и в соцстранах. В то время заводы, выпускающие технику, запасные части машин, инструмент и другую металлическую продукцию консервировали их для защиты от коррозии пушечной смазкой. Только на ЧТЗ цеха консервации деталей занимали более 50 тысяч квадратных метров производственных площадей. Несмотря на это, завод не справлялся с громадными объёмами работ по консервации. К концу каждого квартала на ЧТЗ накапливались штабеля ящиков с запчастями высотой в два человеческих роста. Не снижался и поток потребительских рекламаций на сотни тысяч советских рублей. Точки коррозии появлялись на важнейших деталях техники, двигатели на машинах работали не в полную мощность, а часто и вообще выходили из строя.
Когда на ЧТЗ возвели ещё один цех консервации - двухэтажный, площадью 20 тысяч квадратных метров, выяснилось, что оборудование и помещение для работы не пригодны. Руководство завода схватилось за голову: нужно было срочно искать другой способ антикоррозийной защиты. Именно тогда Голяницкий и предложил демонтировать громоздкое оборудование, а вместо него установить столы для упаковки деталей в бумагу, пропитанную летучими ингибиторами.
Противники обвиняли профессора, отменившего самзки, в шарлатанстве, но "волшебную" бумагу на ЧТЗ всё-таки готовили. Заворачивали в неё детали, в том числе и танковые, которые отправляли на десятки военных баз. Проект принёс заводу уникальные результаты: затраты на консервацию сократились в 15 раз. Вместо 2 миллионов рублей в год, которых требовала смазочная технология, завод тратил на бумагу с ингибиторами всего 120 тысяч!
- Помню, генерал из Киева, с чьей базы гнали танки в Будапешт, восторженно рапортовал об этой технологии, - говорит профессор. - В дороге новые танковые запчасти военным не приходилось очищать от смазки в течение суток. Детали просто доставали из бумаги, пропитанной ингибитором.
3 000 часов на отходах
Дальнейшие исследования Голяницкого показали, что если в ингибитор внести определённые добавки, его эффективность увеличится в миллионы и даже миллиарды раз!
Как объясняет профессор, усиленный таким образом замедлитель меняет электродный потенциал сплавов - с отрицательного на положительный. Так, железо по своим свойствам превращается в благородный металл - серебро или золото - не ржавеет и становится прочнее. Такая вот "алхимия". А стоит добавить сверхингибитор в автомобильное масло - и миф, если не о вечном двигателе, то о "сверхвыносливом" машинном масле, обратится в реальность.
- Все те дорогие масла с присадками, которые рекламируются по телевидению, значительно слабее, чем масло, в которое добавили ингибитор, - утверждает Олег Ильич. - Мы ставили опыт: смешивали ингибитор и отработанное машинное масло в пропорции 1:100. С этой добавкой масло, бывшее в обороте 500 моточасов, могло служить ещё 2-3 тысячи моточасов - и никакого изнашивания и истирания двигателя!
При этом расходуются миллиардные, то есть нанодоли вещества.
Выходит, первая нанотехнология появилась в СССР ещё полвека назад? Как-то лаборатория Голяницкого предложила Минсельхозу собирать отработанное масло, восстанавливать его, добавляя ингибиторы, и использовать снова. Но никто из чиновников не захотел тогда этим заниматься: об экономии в советские годы особенно не пеклись. "Коррозией мы не занимаемся, мы строим свинарники", - отвечали челябинским учёным в резолюциях.
- Да и сегодня проблема коррозии по-прежнему никого не интересует, - сетует он. - Минсельхоз занимается больше тем, что отдаёт в лизинг фермерам технику, купленную за рубежом. А возможно, то, что советская сельхозтехника до сих пор на ходу, именно благодаря обработке ингибиторами.
На вопрос, почему авто- и тракторные заводы не закупают полезные ингибиторы, профессор Голяницкий лишь разводит руками:
- Вот, к примеру, ЧТЗ мог бы развернуть рекламу и рассказать, что мощность трактора с ингибитором в масле повышается, а расход топлива снижается на 5%, - рассуждает он. - "УралАЗу" тоже не помешало бы добавлять к каждому автомобилю комплект ингибиторов - и гарантию можно давать в 10 раз больше. Глядишь, военные и не подумали бы отказываться от южноуральских машин.
С П Р А В К А
Профессор Олег Ильич Голяницкий имеет множество наград и званий: "Лучший изобретатель сельского хозяйства", Орден Отечественной войны II степени, медали "20 лет Победы" (и последующие юбилейные), "За взятие Кёнигсберга", "За победу над Германией", "За победу над Японией" и другие.Также у него есть четыре благодарности Сталина, золотые часы в честь 65-летия разгрома фашистов под Москвой, медали ВДНХ: золотая, малая золотая, серебряная, две бронзовые, 65 почётных грамот за работу в ВСКТО, во Всесоюзном химическом обществе им. Д. И. Менделеева и в комиссии ГКНТ СССР.
ЦИФРЫ. Внедрение в производство летучих ингибиторов принесло экономический эффект - только на ЧТЗ более миллиона рублей в год. Последующее внедрение в СССР дало экономический эффект около 4 млрд рублей в год. Эти ингибиторы были внедрены в Польше, ЧССР, ГДР, Вьетнаме и ещё ряде стран.
Константин Северинов: «Жизнь учёного здесь не для слабонервного человека» 
На Южном Урале восстание машин: атомщикам теперь помогают роботы-разведчики 
Кто такой Дон Бобёр? Николай Горькавый - о марсоходах, детях и конце науки