«Всё уже придумано до нас», - эту фразу часто повторяют люди, уверенные в том, что ничего нового сегодня изобрести невозможно. А патентовед с 45-летним стажем Майя Некрасова точно знает: кулибиных полно и в наши дни, вот только известности добиваются считанные единицы.
«Учиться нужно всю жизнь»
Кажется, что Майя Николаевна владеет неким секретом, благодаря которому в свои весьма почтенные годы (которые наотрез отказывается называть) не просто ходит на работу, но делает это с огромным удовольствием.
«Для меня всё необычно. Изобретатели мои, как чудики у Шукшина каждый ударенный своей темой. И когда спрашивают, сколько я ещё буду работать, отвечаю – буду ещё очень долго, пока смогу, потому что настолько интересно с ними общаться! Не знаю как за рубежом, но, по-моему, у нас неиссякаема творческая жила. Теперь часто говорят, что в России заканчивается потенциал. Но я, когда со своими изобретателями работаю, знаю – не заканчивается! Столько молодёжи приходит, и у всех мыслей громадьё».
Удивительно, что столь увлечённый своей работой человек пришёл в профессию практически случайно.
«После института отправили работать на тракторный завод, - вспоминает она. – Чувствую – не моё. Я тогда занялась английским, чтобы стать техническим переводчиком. Заводчане прознали об этом и приходили, то один, то другой – переведи, пожалуйста! Хоть бы кто шоколадку принёс, но тогда это не принято было. И вот однажды вызывают к начальнику и спрашивают: «А не вы ли та девушка, которая всем вечерникам переводы делает?» Говорю: «Я, наверное». «А в Москву хотите?» «Разумеется, - отвечаю, - а что нужно будет делать?» «Надо переводить иностранные патенты»».
Так челябинка Майя Некрасова оказалась во Всесоюзной патентной библиотеке, где выполняла работу по патентной чистоте. Это было очень важно: советские заводы начали поставлять за границу свои машины, и неожиданно выяснилось, что многие конструкции нарушают иностранные патенты. Требовалось отличное знание терминов, чтобы проверять международные документы.
После нескольких лет работы в столице Майя Николаевна вернулась в Челябинск и устроилась в только что созданный филиал Всесоюзного центра патентных услуг. Потом были долгие годы знакомств с самыми разными изобретателями и поездки с лекциями по всему СССР. Она побывала во Владивостоке и Ташкенте, Караганде и Хабаровске. И до сих пор Майя Николаевна считает, что учиться нужно всю жизнь.
«Вот работал человек, например, секретарём, его сократили. Переживает, не знает как дальше жить. Спрашиваю: «Почему не получишь новую специальность, хоть парикмахера, тогда и работа найдется». Отвечает, что всё нынче дорого. Но разве может быть дорого, если вкладываешь в себя?».
Прагматики и мечтатели
Майя Николаевна листает увесистую папку, о содержимом которой может рассказывать часами. Здесь собраны патенты и чертежи самых разных конструкций – от бульдозера, способного прокладывать кабель по дну водоема, до формы для леденцов. Попутно сокрушается: вот этот не смог поддерживать своё изобретение (платить ежегодную пошлину – прим. авт.), вот об этом ничего не слышно… Но есть и те, о ком рассказывает с улыбкой.
«Замечательный наш Августин Васильевич Курбацких – ему за 80, а у него уже два изобретения и четыре полезных модели. Увлекается рыбной ловлей и практически из подручных вещей – бутылок, проволочек, крышечек – мастерит особые снасти. Приходит всегда с тетрадью чертежей, всё подробно описывает. Его изделия, конечно, в массовое производство не запущены, однако на специальных выставках пользуются большим успехом».
На вопрос, кого среди изобретателей больше – прагматиков или мечтателей – Майя Николаевна отвечает однозначно: вторых. Признаётся: иногда очень обидно бывает за человека, который долго что-то разрабатывал, конструировал, одержимый идеей, а при первой же проверке выясняется, что точно такая же вещь уже придумана до него.
Карамельный метеорит
Всех изобретателей, с которыми приходилось работать, Майя Николаевна называет «своими». И неудивительно: только кажется, что работа патентоведа связана с одним лишь изучением и анализом баз данных. Часто приходится поломать голову не меньше обратившегося к ней человека, чтобы понять, как лучше описать изобретение.
«После падения метеорита у нас решили как-то это увековечить, объявили конкурс. Победил Виталий Калмыков со своим проектом спортивного сооружения, ему тогда даже премию в 100 тысяч дали. Но ничего так и не возвели, а человек расстроился – жалко идею! И решил хотя бы торт с метеоритом запатентовать, сделал его макет и принёс. А о том, как и из чего это на практике будет печься – пришлось думать мне». Патент на метеоритный торт всё-таки был получен: Майя Николаевна сообразила, из чего должны быть коржи, какой мастикой покрывать и как сделать из карамели главную часть – огненно-красный болид. Однако до массового производства дело снова не дошло.
«А ведь этот торт мог стать замечательным сувениром для приезжающих в Челябинск туристов, как пряник из Тулы! – сокрушается она. – О нашем городе во всём мире после этого случая заговорили, а что может человек отсюда памятного увезти – максимум магнитик, брелок».