29 сентября исполнилось 67 лет со дня Кыштымской аварии. Последствия этой аварии сказываются до сих пор – прежде всего на людях. Об этом рассказала корреспонденту chel.aif.ru председатель областного общественного движения содействия пострадавшим от радиационных воздействий «Маяк надежды» Вера Кузнецова.
Инвалид везёт инвалида
Эльдар Гизатуллин: Вероятно, главная забота – это достойное лечение?
Вера Кузнецова: Конечно. 67 лет исполняется со дня аварии, и 66 лет работала клиника – ранее она называлась ФИБ №4, а сейчас это клиника Уральского научно-практического центра радиационной медицины. На самом деле с клиникой беда в том плане, что оставили только отделение гематологии и терапию. А нам необходимо многопрофильное учреждение. Я везде об этом говорю. Люди болеют, страдают.
Также необходима специальная программа по обслуживанию, обеспечению лекарствами. Медицинское обслуживание: лечение и обследование, бесплатное лекарственное обеспечение, ежегодное санаторно-курортное лечение – основное обязательство государства перед нами. Уже 14 лет мы этого добиваемся, но всё бесполезно. Уже и специалистов растеряли – в районных больницах врачей радиационной медицины давно нет.
Препятствия проявляются даже вроде в мелочах. Так со строительством нового корпуса у областной больницы загородили проход, а ведь большинство пациентов ходят с тростями, у многих страшные боли. Им каждый метр даётся с трудом, а они вынуждены обходить территорию кругом. В ограждении станции переливания крови есть калитка, которую можно открыть для пациентов, но она постоянно закрыта – как нам ответили, дескать, в целях противодействия терроризму. Уж извините, мы на террористов совсем не похожи!
У меня на автомобиле знак инвалида. Во все поликлиники и больницы на территорию с этим знаком пропускают, а на территорию областной больницы не пропускают. Сама инвалид и везу инвалида на приём, но не пропускают. Надо звонить в регистратуру, те звонят главному врачу, а тот звонит на шлагбаум! Это ли не идиотизм?
- Вы говорили об этом чиновникам, другим специалистам?
- Мы были на приёме недавно у уполномоченной по правам человека в Челябинской области Юлии Сударенко, где нас ознакомили с новой программой, в рамках которой вроде можно решить оставшиеся проблемы. Но увы - всё упирается в изменение федерального законодательства. По идее 122-й ФЗ должен быть признан не соответствующим Конституции, потому что он значительно умаляет наши права. Все льготы сведены на нет. Раньше мы платили 50% стоимости коммунальных услуг, а сейчас далеко не все из нас на это имеют право.
Мы получаем всего три тысячи рублей, которых должно хватить на всё. А лекарства, а лечение? В год на это дают всего 411 рублей, и для этого надо написать заявление. И заметьте, что эти 3 тысячи рублей получают те, кто прошли судебные разбирательства. А те, кто не прошли (это большая часть) получают всего 840 рублей.
Так, например, муслюмовцам, чтобы приехать в районный центр Кунашак, надо больше потратить денег, чем они в итоге получат. Дистанционно подать заявление теперь нельзя. А ведь речь идёт об инвалидах. Чернобыльцев слышат, а нас нет.
С 18 лет все здоровы?
- Радиация, как известно, сказывается и на здоровье потомков – защищены ли их права?
- К сожалению, нет. Во первых, с детей снимают инвалидность после 18 лет, как будто с этого момента они становятся здоровыми! Во вторых, сильно урезали перечень заболеваний, которые дают право на льготы. Например, у одного человека есть неспецифический язвенный колит – он, извините, кровью по-большому в туалет ходит. А это мужчина, ему семью кормить. И ему отказывают в бесплатных лекарствах – мол, ваше заболевание не связано с радиацией. И таких людей среди потомков не один, и не два. Мне мужчина 39-летний рассказывает: «Я просыпаюсь уже уставшим. Жена говорит, что я лентяй. А сил действительно нет». И я его очень хорошо понимаю, потому что знаю, как проявляются подобные заболевания.
У сестры ноги как колодки, а её отфутболивают от одного врача к другому, каждый говорит: «Это не моё и это не моё!».
Проблема в том, что не связывают наши заболевания с воздействием радиации из-за сокращённого перечня и некорректного оформления документов, выписки из амбулаторной карты пациента и так далее.
- А как реагируют представители власти?
- Когда мы просим дать нашим детям льготы, законодатели отвечают: «Если изменить формулировку с «детей» на «потомки», то это будет неопределённый круг лиц». Хорошо, а просто написать, что дети на протяжении всей жизни имеют право на льготы, вы можете? Да и почему неопределённый круг лиц? Пострадавшие ведь определены? И у каждого есть потомки, установить которых не составит труда.
«Учёные напутали, а мы виноваты?»
- Удаётся ли донести все эти проблемы до других правозащитников – кто, возможно, обладает большими полномочиями?
- Когда сталкиваешься с правозащитниками, создаётся такое впечатление, что они защищают только зэков. Согласна, их тоже надо защищать, но они всё-таки закон нарушили, а мы то чем виноваты? В том, что когда-то наши учёные напутали в расчётах? В Америке отходы в горную реку сбрасывали, а у нас в равнинную Течу. Людей травили, травили. А потом ещё и взрыв произошёл! Говорят, он и не один был, просто нам не всё говорят.
- Многие ведь покидали заражённую территорию ещё в советские годы – они пострадали меньше?
- Мы заражения хлебнули по-полной. У добровольно выехавших из Муслюмово детей всё равно везли в интернат в том же Муслюмово. В чистой зоне такого учреждения не могли найти?
Ранее добровольно выехавшие имели право выйти на пенсию на два года раньше, а сейчас поставили условие «проживавшие (в зоне радиоактивного заражения) в течение трёх лет». А если два года травились, это, значит, ничего страшного? И схожих проблем ещё много.
Знаете, что обидно? Нас всего-то наберётся с потомками 20 тысяч человек. Так неужели у нашего богатого государства нет денег, чтобы помочь людям, которые и пострадали-то в результате ошибочных действий государства?