Бравый майор Муний: «Я в Армии из рук белого медведя кормил»!

Челябинск, 21 февраля, АиФ-Челябинск.

   

   

Умка сам пришел на праздник

«Я родом с Украины, а радиотехническое училище в Прибалтике закончил, - говорит майор. – В общем, поколесил по стране дай Бог как, а в 1979 году получил распределение на Чукотку. Приехал в поселок Эгвекинот, это крайний север, там полярный круг рядом, чуть не упал в обморок. Холод – невероятный, природы – нет, тундра без конца и без края. Но что делать – приказ есть приказ. Моей радиотехнической роте было приказано охранять северные воздушные рубежи страны.

Расположился, прожил несколько дней – тут мне товарищ один говорит, повезло тебе, завтра местные, чукчи, празднуют День Умки – посмотришь, празднество это раз в год происходит».

Муний объясняет: для народов севера белый медведь – символ, божество даже. Он священный, как корова для индийцев или белый слон для тайцев. В общем, праздник действительно был интересный: чукча, переодетый в белого медведя, по сценарию, спустился из подошедшего корабля, прошел на берег, поприветствовал местное население. Потом началось гуляние – была суббота, именно в этот день местным продавали по талонам водку – в руки одну бутылку «сорокаградусной» или две вина. Прямо здесь же, посреди поляны, народ организовал столы, кто-то варил уху, другой варганил шашлыки. Как вдруг случилось невероятное – настоящий белый медведь вылез из заливы Креста и преспокойно двинул вдоль поляны.

«Чукчи и эскимосы потеряли дар речи, - с улыбкой вспоминает Сергей. – Упали ниц, давай что-то бормотать, глаза на медведя поднять боятся. А мне бывалые потом рассказали – медведь проголодался. Тут недалеко, в поселке Элькаль, китовое кладбище, так он туда обедать пошел. Это кажется невероятным, но потом мне показали и китовое, и моржовое кладбища. Оказывается, там работает звероферма, выращивает голубых песцов – очень редких и дорогих животных. Местным разрешено несколько раз в месяц вылавливать кита или моржа, разделывать, брать мясо себе и песцов кормить им».

А после довелось Сергею покормить белого медведя из рук: он осторожно открыл банку со сгущенкой, поднес зверю. Друг дрожащими руками схватил фотоаппарат и давай щелкать, пока пленка не закончилась.

«Доставали моржей и китов тракторами»

«Когда особь была совсем уж большая, - Муний разводит в стороны руки очень широко, - кита не могли местные вытащить на берег. Мы на тракторах ЧТЗ помогали, да-да. А моржей чукчи вывозили на лодках – вельботах, промысловые они. Там мотор посередине.

 

На него, в центр, можно положить одного забитого моржа. И двух еще с боков привязывали, чтоб лодка не перевернулась. Мясо в ледник клали, оно замерзало так, что разбить невозможно было. Я лично больше всего сердце и печень моржа любил. А китовое мясо похоже на говядину».

   

   

«Ищу друга, чтоб сказать, что жизнью ему обязан»

«Лучшие годы моей жизни – не только военной, всей – прошли на Чукотке, - продолжает майор. Служба вообще меня приучила к бесконечным переездам и путешествиям, но Чукотский край меня поразил больше всех стран, где я был, вместе взятых. Правда, чуть не остался я на этой земле навсегда лежать».

Сергей не любит это вспоминать, но у него в 1982-м случился приступ аппендицита. Несложную операцию провести было некому: ближайшая больница находилась в ста километрах от Эгвекинота. Погода была нелетная, метель такая, что на расстоянии вытянутой руки уже ничего не видно, скорая приехать не могла. Взлет командиру самолета не разрешали. У капитана Муний начался перитонит. Не в силах смотреть на страдания военного, вертолетчик, не запрашивая разрешения на взлет, погрузил друга и направился в сторону врачей. Слава богу, больного удалось спасти. Муний, как пришел в себя, с того момента и по сей день ищет смелого офицера, чтоб сказать, что жизнью ему обязан. И в соцсетях клич бросил, и в архивы запросы делал – не помня фамилии, трудно найти человека.

«Выпили за счет любимой партии»

«Это уже после Чукотки было, в начале девяностых, - улыбается офицер. – Я отвечал за сбор партийных взносов. Как-то раз собрал деньги, а погода шепчет, на вылазку охота. Поговорил с ребятами, так и так, предлагаю выпить за партийный счет. Как так, - изумились они, - погоны-то не лишние».

Муний придумал план: после веселого застолья в лесу с шашлыками, купленными за собранные взносы, он сказал замполиту, что на взносы купил шашки, шахматы, нарды и прочий спортинвентарь. Замполит зубами поскрипел, но делать нечего: опись есть, шашек и прочих досок с фишками полсклада. А они нужны – за времяпрепровождением военнослужащих должен следить тоже он, да и весь инвентарь этот на балансе «висеть» обязан. Оказывается, офицеры принесли по просьбе Муний все это добро из дома и отдали командиру: уж очень надоело мужиками десятилетиями сдавать взносы, неведомо на что…

«А вы знали когда-нибудь, что зайцы табунами живут? – толи в шутку, толи всерьез на прощание говорит Муний. - Нет, какими табунами? - А вот, смотрите, - Муний поднимает указательный палец вверх, - я на взлете, из окна, как-то стадо, прямо-таки табун зайцев на Чукотке сфотографировал. Не знаю, как наши зайцы, а чукотские меня ну очень поразили».

 

Фото Сергея Муний