26 августа (7 сентября по новому стилю) грянула Бородинская битва. В результате русский царь Александр I вскоре потерял Москву, а французский император Наполеон через некоторое время - корону.
Гроб и могила
«АиФ»: - Кто при Бородине был в численном преимуществе?
А.Ш.: - Русские насчитывали около 150 тыс. человек при 624 орудиях. Французская армия имела в строю около 135 тыс. человек при 587 орудиях.
«АиФ»: - Оптимальным ли был выбор места для сражения?
- При выборе места Михаил Кутузов исходил из следующих соображений: поле по фронту должно было вместить всю русскую армию и позволить перекрывать Новую и Старую Смоленские дороги, ведущие к Москве. Бородинское поле подошло ещё и потому, что густые леса на флангах исключали обход позиции французами. К тому же на поле было достаточно много рек, ручьёв и оврагов, и это давало русским войскам некоторые преимущества. Неслучайно Семёновский ручей, протекавший вдоль всей русской позиции, назвали «гробом французской пехоты».
«АиФ»: - А батарею Раевского - «могилой французской кавалерии»?
А.Ш.:- Совершенно верно. Батарея находилась в центре русских позиций и представляла собой редут - полевое укрепление, состоящее из рва и земляного вала, из-за которого вели огонь 18 орудий. Захватить её французам удалось лишь с третьей попытки, когда батарею с тыла обошла тяжёлая кавалерия. Потери нападавших оказались столь велики, что при штурме погиб командовавший 2-м кавалерийским корпусом генерал Огюст де Коленкур.
Мы, однако, забежали вперёд: до этого события, произошедшего в три часа пополудни, не менее кровавые бои шли на левом фланге русской армии, которым командовал генерал Пётр Багратион. Там сражение началось в полшестого утра атаками французской пехоты на флеши - три артиллерийских укрепления (5, 7 и 12 орудий) на высоте у деревни Семёновское. Именно в этом месте Наполеон по первоначальному плану собирался прорвать линию обороны Кутузова. Битва за флеши велась с такой ожесточённостью, что лермонтовское «И ядрам пролетать мешала гора кровавых тел» было вовсе не поэтическим преувеличением. Только восьмая атака принесла Наполеону успех на левом фланге. При подготовке контратаки был смертельно ранен Багратион. До конца дня французы всей массой кавалерии и пехоты продолжили атаки по всей линии фронта, но успеха не имели.
Генеральская убыль
«АиФ»: - Говорят, Наполеон имел возможность разгромить русскую армию, если бы бросил в бой гвардию - 18 тыс. человек.
А.Ш.:- Маршалы просили Наполеона ввести её в дело, чтобы переломить ход сражения, но Бонапарт наотрез отказался рисковать гвардией «в 800 лье от Парижа». Но, думается, её ввод в бой не смог бы изменить исход битвы: у Кутузова тоже оставались нетронутые резервы (8-9 тыс. человек), которыми он мог парировать этот удар.
Вообще, у полководцев в день Бородина не всё получалось из задуманного. Кутузову, например, ставят в упрёк то, что в начале дня половина артиллерии русской армии значилась в резерве, а правый фланг, которым командовал генерал Барклай-де-Толли, бездействовал, не имея перед собой неприятеля.
«АиФ»: - Каковы были потери сторон во время Бородинского сражения?
А.Ш.:- Согласно новейшим данным, русские войска потеряли от 45 до 50 тыс. человек, Великая армия - около 35 тыс. На поле Бородина Наполеон лишился более половины своей кавалерии. Из-за высоких потерь в командном составе Бородино ещё называют «битвой генералов». В русской армии были убиты и смертельно ранены 4 генерала, ранены и контужены 23. Французская армия потеряла 12 генералов убитыми и 38 ранеными.
«АиФ»: - А кто победил? Каковы были последствия битвы, которую Наполеон позднее, на Эльбе, назовёт «Битвой гигантов»?
А.Ш.:- Судите сами: Наполеон не сумел разгромить русскую армию, а Кутузов не смог защитить Москву. Ближайшим последствием Бородинского сражения стало взятие французами Москвы, которая в скором времени стала для Наполеона западнёй. Отдалённым последствием Бородина стал крах русского похода Бонапарта.
Смотрите также:
- Присяга царю. Фрунзе не смог уговорить Ханжина перейти на сторону «красных» →
- Кровавое поле Бородина...Археологи уточнили ход великой битвы →
- Гроза 1812 года: к 200-летию Отечественной войны →