Но ученые предупреждают: мир на пороге глобальной катастрофы – появились суперинфекции, перед которыми «чудо-препараты» порой оказываются бессильны.
Почему это происходит и удастся ли человечеству «держать оборону» против грозных болезней?
Об этом наша беседа с президентом Межрегиональной ассоциации по клинической микробиологии и антимикробной терапии Романом Козловым.
Техника безопасности
«АиФ. Здоровье»: – Использование антибиотиков в какой-то степени можно сравнить с атомной энергетикой: мощно, безопасно, но… если жестко соблюдаются «правила эксплуатации». В чем специфика этих препаратов и каков механизм их действия?
Р.К.: – Это действительно особые препараты, которые получают на основе веществ, производимых микроорганизмами или полусинтетическими способами. Они действуют на различные мишени бактериальной клетки, и бактерии теряют возможность размножаться или вовсе гибнут. Одни препараты узкого спектра, то есть они работают против определенных возбудителей болезней, другие – широкого.
Но это вовсе не означает, что последние лучше, потому что для эффективного лечения главное – правильный выбор препарата, а он зависит не только от конкретной ситуации, но и от многих других факторов, например, наличия у пациента хронических заболеваний, восприимчивости бактерий к антибиотику, возраста и т. д. Именно поэтому в каждом конкретном случае подбирать препарат должен только врач. При самостоятельном же выборе антибиотик может оказаться бесполезным и, более того, вызвать серьезные и небезопасные побочные последствия.
Кстати, антибиотики не могут бороться с вирусами, строение которых совершенно иное, чем у бактерий, поэтому принимать их, например, при ОРВИ или гриппе, совершенно бессмысленно: они не защитят от бактериальных осложнений, а, наоборот, могут им способствовать.
Вообще в идеале, прежде чем назначить тот или иной препарат, желательно провести тест на чувствительность к антибиотику. Но, поскольку результаты можно получить лишь через несколько дней, а надо действовать, препарат назначается эмпирически. Но опять же – только врач знает, с какой болезнью он имеет дело, и подбирает препарат, соответствующий определенному стандарту лечения.
«АиФ. Здоровье»: – В жизни часто бывает так: врач выписал антибиотик, человек принимает его дня три, все в порядке: температуры нет, самочувствие хорошее и больной прекращает курс, рассуждая, что ни к чему «травить» себя химией, если все в порядке. Почему этого делать нельзя?
Р.К.: – Сейчас есть антибиотики, курс лечения которыми рассчитан как раз на три дня. Они имеют особые свойства, позволяющие сохранять терапевтические (действующие) концентрации препарата в инфицированной ткани в течение 10 дней.
Однако в целом прерывать курс антибактериального лечения, снижать дозу или пропускать время приема лекарства нельзя. Это может привести к снижению эффективности лечения: оставшиеся в организме бактерии могут вызвать рецидив, лечить который будет уже гораздо сложнее. Другое, очень опасное последствие – «недобитые» бактерии, которые, познакомившись с конкретным антибиотиком, станут устойчивыми к его воздействию. А значит, в следующий раз этот антибиотик будет бессилен. Но и это еще не все: самое худшее – микроорганизмы передают эту устойчивость своим «потомкам», вырабатывая антибиотикоустойчивые штаммы бактерий. Это явление называется резистентностью и, к сожалению, становится глобальной проблемой.
Проблема без границ
«АиФ. Здоровье»: – Но ведь фармакология не стоит на месте: перестанут «работать» одни препараты, появятся новые…
Р.К.: – Это глубокое заблуждение. Поиск и разработка новых антибиотиков – путь трудный, дорогой и во многом неэффективный. С 70‑х годов прошлого века были открыты только несколько новых классов антибиотиков, но за это же время резистентность некоторых возбудителей к отдельным антибиотикам полностью исключила возможность их применения.
Более того, сегодня подавляющее большинство крупных фармацевтических компаний прекратили разработку новых классов антимикробных препаратов, поскольку это не приносит многомиллиардных продаж, в отличие от препаратов, которые пациенты принимают на протяжении долгого времени, например, психотропных или для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Поэтому так важно пытаться сохранить те антибиотики, которые есть в распоряжении врачей и пока действуют. Иначе мир может оказаться перед катастрофой.
«АиФ. Здоровье»: – То есть?
Р.К.: – Худший вариант – возврат в доантибиотическую эру с высокой смертностью от инфекций. Значимость этой проблемы грозно заявляет о себе уже сегодня: например, в стационарах появились и широко распространяются резистентные микроорганизмы, устойчивые ко всем имеющимся в нашем арсенале антибиотикам. Все активнее они начинают «обживать» и внебольничную среду. Вот лишь один пример: если в целом по стране резистентность пневмококков к пенициллину составляет около 10%, то в детских садах она в 3–4 раза больше, чем в общей популяции.
«АиФ. Здоровье»: – В чем причины этого явления?
Р.К.: – Считается, что одна из основных – высокое потребление антимикробных препаратов. Это действительно так. Однако уровень потребления антибиотиков в России в разы ниже, чем в других европейских странах, а уровень антибиотикорезистентности – выше, чем, например, в Скандинавских странах или Нидерландах. Как объяснить такой парадокс? У нас неоправданно широко используются препараты, которые способствуют развитию лекарственной устойчивости, во многих странах они вообще не применяются. Другая причина роста резистентности – недостаточный уровень микробиологической диагностики.
Важную роль играет и качество антибиотиков. В России ситуация непростая: например, на сегодняшний день зарегистрировано более 30 дженериков (аналогов) амоксициллина, азитромицина и ципрофлоксацина! Естественно, гарантировать качество препаратов и проводить их постоянный анализ чрезвычайно сложно.
Чтобы не остаться безоружным
«АиФ. Здоровье»: – Возникает классический вопрос: возможно ли и как справиться с резистентностью?
Р.К.: – Под эгидой ВОЗ специалисты разных стран разработали стратегическую программу действий. Она предусматривает координацию усилий по сдерживанию устойчивости к антибиотикам, надзор за их применением и резистентностью, инфекционный контроль в медицинских учреждениях, инновации и научные исследования по разработке новых препаратов и технологий и другие направления. Например, при правительствах США, Франции, Великобритании, Бельгии, Канады созданы специальные комитеты, занимающиеся консультированием законодателей по проблемам и различным аспектам применения антибиотиков. Для предотвращения распространения антибиотикорезистентных микроорганизмов в стационарах во многих странах введен скрининг пациентов на наличие их устойчивых штаммов, при выявлении которых пациента изолируют.
«АиФ. Здоровье»: – Что же необходимо предпринять в России?
Р.К.: – Прежде всего нужен запрет на продажу антибиотиков без рецепта. Формально он у нас есть, но не работает. Поэтому важно, чтобы контроль за исполнением запрета был достаточно жестким, а экономические санкции – ощутимыми. Однако только запретительными мерами проблему не решить. Важно, чтобы сам потребитель, наконец, понял, как опасно самолечение антибиотиками.
Очень многое зависит и от врачей. Первый вопрос, который должен задавать себе врач: действительно ли у пациента имеется инфекция и можно ли обойтись без антибактериального препарата. Антибиотик – не «страховой полис» от ошибок в диагностике и лечении.
Крайне важно изменить ситуацию и в наших стационарах: нельзя компенсировать или «прикрывать» антибиотиками слабую хирургическую технику, несоблюдение гигиенических норм, отсутствие хороших перевязочных и шовных материалов и т. д.
И, конечно, необходимо создание и внедрение национальной комплексной программы по мониторингу и сдерживанию появления и распространения антибиотикорезистентных микроорганизмов. Устойчивость к антимикробным препаратам – явление необратимое. По прогнозам экспертов ВОЗ, через 15–20 лет мир вообще может остаться без антибиотиков, так что медлить нельзя.