Фильм Антона Мегердичева, основанный на романе «Сердце пармы», называют «Игрой престолов» по-уральски. Исторический блокбастер собрал в прокате 449,8 млн рублей и стал самым кассовым российским фильмом, вышедшим в 2022 году. Писатель Алексей Иванов на творческой встрече в Челябинске рассказал, что думает об экранизации своего романа, об образе князя Михаила и о своем отношении к актрисе Елене Ербаковой.
Об Урале и создании романа
«Лично для меня любое произведение начинается с события, которое можно разархивировать, как файл. А уже потом придумать, какой будет сюжет, каких героев создать, какую идею вложить. С «Сердцем пармы» — длинная история. Где-то в середине 90-х годов я попал на Северный Урал и был поражен, потому что увидел там атмосферу древнерусской сказки. Не классического горнозаводского Урала с суровыми скалами и быстрыми реками, а того, что Билибин и Васнецов изображали на своих картинах. Покатые холмистые равнины, дремучие леса, ёлки, заросшие лишайниками, валуны, покрытые мхом, низкое небо, ветер… Такое ощущение эпичности, мощи и печали. Для меня это было совершенно необычное впечатление — почему русская сказка находится на Северном Урале? Постепенно я выяснил, что фольклор, который мы знаем по русским сказкам, сложился в XV веке. Это как раз то время, когда русские впервые вторглись на Урал, когда появилось княжество Пермь Великая. И придя в мир финно-угорских язычников, русские увидели их обычаи и обрядные практики. И потом начали пересказывать их в своей среде методом «глухих телефонов». Из этих пересказов родились сказки, например, образ Бабы-яги рожден на Северном Урале. И если написать роман о том времени, он с одной стороны выйдет совершенно реалистическим, а с другой — абсолютно сказочным. И то, и другое восприятие этой истории будет совершенно справедливо и оправдано. И я создал такой роман — о последнем древнерусском княжестве. Главным героем, разумеется, выбрал его князя».
О своей роли в кинопроцессе
«Писатель в кинематографе может участвовать в двух ролях: либо как автор первоисточника, либо как автор сценария. Я был и в той, и в другой. В случае, когда я автор сценария — так было с фильмами «Царь» и «Тобол» — я ответственен за произведение, должен доказывать свою правоту, объяснять свою точку зрения и так далее. Но, к сожалению, в нашем кинематографе сценарист является никем. Никто его не слушает, и весь его сценарий режиссер потом перелопачивает на свой вкус и лад. В моем случае было так же. Это касается не только меня, всех сценаристов — и в России, и за рубежом. Режиссеры переделали мои сценарии так, что от них остались только рожки да ножки. И Павел Лунгин (режиссер фильма «Царь» — ред.), и Игорь Зайцев (режиссер фильма «Тобол» — ред.). Мне страшно не понравилось то, что они делают, и в случае с фильмом «Царь» я даже снял свое имя с титров. Когда же я автор первоисточника, это уже экранизация в чистом виде. В этом случае я просто самоустраняюсь. Я считаю, что лучшее, что может сделать автор — это не мешать режиссеру, не хватать его за рукав, не объяснять ему, как делать свое дело. Продал права на экранизацию романа — и жди вместе со всеми зрителями итоговый результат. Я так и поступаю — и в случае «Географа», и «Общаги», и «Ненастья», и «Пищеблока». И в случае «Сердца пармы» тоже.
О князе Михаиле
«Это персонаж, который, скорее, близок к образу Гамлета. Суть князя Михаила (в фильме его играет Александр Кузнецов — ред.) в том, что он находится на пограничье двух миров — христианского и языческого. Разумеется, он не хочет уничтожения ни того, ни другого. Однако все упирается в вопрос судьбы. Дело в том, что для христианина судьбы не существует. Христианство дает человеку свободу воли, он сам строит свою жизнь, и никакого рока, фатума, предначертания для него нет, над ним никто не властен. Язычники же свободы воли не имеют. Их жизнь целиком и полностью зависит от множества богов, поэтому они постоянно что-то у этих богов выпрашивают, заставляют что-то сделать, манипулируют ими. Они не то чтобы в товарно-денежных отношениях со своими богами находятся, но по принципу «ты мне — я тебе». И вот князь Михаил оказывается на пограничье этих миров и принимает эту землю как свою родину. А раз он это делает, то лишается свободы воли, и, получается, должен жить так, как живет его земля. И с точки зрения христианства это неразрешимая проблема. С точки зрения язычества тоже. Что делать человеку, который хочет сохранить христианскую веру и в то же время — свою землю? Он, как Гамлет, выбирает и приходит к единственному возможному выходу — личное самостояние. Не согласие со своей судьбой, но подчинение ей. Поэтому он продолжает любить женщину, которая очевидно ему не пара, и которая даже немножко сумасшедшая. Поэтому он защищает язычников от своих единоверцев московитов. Поэтому он понимает, что главной его победой будет поражение. И поэтому он разрешает врагу выстрелить в себя — реализовать эффект судьбы».
Об образе Тиче и Елене Ербаковой
«Собирателен ли образ Тиче? У меня, знаете ли, не было знакомой девушки, которая превращалась бы в рысь, хотя я не возражал бы (смеется — ред.). Это образ женственности, а это вещь уникальная, мужчине никогда ее не понять, в лучшем случае, можно попробовать отразить. Это некая протеичность что ли — умение превращаться, быть одновременно и подругой, и любовницей, и женой, и матерью. Всеми этими чертами я наделил свою героиню. Кроме того, она у меня еще является воплощением родной земли, богини Сорни-Най, «Золотой бабы», и поэтому она оборотень со всеми женскими качествами. Превращается она не в лягушку, не в каракатицу, превращается в красивое животное, женственное. Я считаю, что Елена Ербакова сыграла замечательно, это большая находка и для этого фильма, и вообще для российского кинопроизводства. У меня закрадывается впечатление, что в рысь в фильме она превращалась на самом деле, без всяких спецэффектов».
Об историческом жанре
«Дело в том, что в нашей стране исторический жанр в культуре стал самым главным, а такого быть не должно. Как должна быть устроена культура? 50% должно быть о современности, чтобы люди размышляли о том, как они живут сейчас, 20% — об истории и 20% — фантастика о будущем. В нашей же ситуации процентов семьдесят — об истории. Это неправильное положение говорит о том, что общество перестало развиваться, уткнулось в тупик. Когда невозможно смотреть вперед, начинаешь смотреть назад».
О достоверности в кино
«Я действительно глубоко погружаюсь в историю, но это не мешает мне менять и искажать факты, если это нужно мне в художественных целях. Понимаете, в чем дело: факты — это инструмент историка, а инструмент художника — это образ. И если, чтобы показать картинку, нужно отступить от факта, то ничего страшного в этом нет. Если, разумеется, не нарушается структурная основа. Мы живем в 21 веке, когда с любым материалом можно поступать, как заблагорассудится. Историю нужно изучать по учебникам, по монографиям и трудам профессионалов, а не по романам и фильмам. Но люди часто пытаются облегчить себе задачу.
В этом фильме, например, московиты идут в красных кафтанах. Сколько раз уже прочитал в рецензиях: а на самом деле, мол, красные кафтаны у стрельцов появились на сто лет позже. Да ну и что, и какая разница? Посмотрите, как это выглядит на экране! Пермское войско очень разнообразное — там и древнерусские богатыри в кольчугах, и татарские батыры, и таежные воины в шкурах и рогатых шлемах, даже какие-то эльфы в одеждах из рыбьей кожи и с белыми волосами. Это говорит о том, что мир мультикультурный. А московиты все одеты одинаково. Когда они строем идут через поле, кажется, что течет кровавая река, и понятно, что ничего хорошего ждать от них не приходится. Когда идут в бой, они одинаковые, как боевая машина, которая несет смерть. В них нет ничего человеческого, ничего разнообразного и причудливого. Вот для такого впечатления режиссеру и нужно было одеть московитов в красные кафтаны, которые появились гораздо позже. Зато он описывает именно эту эпоху — когда своеобразие мультикультурное было уничтожено московской экспансией. Я считаю, это художественно оправдано, а значит, можно».
О популярности «Сердца пармы»
«Почему фильм нашел такой отклик у зрителей? По нескольким причинам. Людям нравится фэнтези, и они с удовольствием смотрят его на отечественном материале. Подросткам нравится «махач» на мечах. Кому-то нравится история вообще или Урала в частности. А кого-то интересует то, что происходит в мире сейчас, как найти этому объяснение, — и они будут искать здесь ответы. Это действительно умный и глубокий фильм, он очень неоднозначный. Пусть это прозвучит нескромно, но его можно сравнить с «Тихим Доном». Когда вышел «Тихий Дон», красные сказали: «Да, это про нас», и белые сказали: «Да, это про нас». Сейчас вышел «Сердце пармы», про который и патриотический, и либеральный лагери могут говорить: да, это вклад в нашу копилку».